“Не жаловал и не терпел Роланд
Ни труса, ни лжеца, ни гордеца,
Ни рыцаря, коль он плохой вассал.”
(Песня о Роланде)
«Царствующий не должен никого подозревать» — китайский император Тай-Цзун[1]
Многие знают Антуана де Сент-Экзюпери и его “Маленького принца”. И для большинства знание об Антуане де Сент-Экзюпери ограничиваются текстом этой книги и ставшей уже легендой гибелью автора в боевом вылете…
А ведь в “Маленьком принце” есть то, что проходит мимо большинства его прочитавших – понятие долга и ответственности человека перед окружающими и окружающим («Мы в ответе за тех, кого приручили…»[2]).
Но если в опубликованном при жизни творчестве этот лейтмотив, основной, но без особого на то подчеркивания, то в «Цитадели» главном труде литератора, хоть и не дописанном им при жизни, это сердце текста — «жертвенность — самое человечное в человеке».
“Цитадель” не мог написать стандартный по меркам того времени человек. «Цитадель» — его главный философский трактат, — этот гимн Человеку Долга — был против всех модных тогда течений мысли от национал-социализма до анархизма, повествуя о необходимости доминирования в человеке чувств долга и сопричастности другим людям и тем самым шла против доминирующих тогда «линий на бумаге». Но, для написания такого трактата одного таланта мало, нужно еще уметь идти против общего течения… И действительно, он жил и умер “по законам иным”. Антуан рано лишился отца, и рос в католическом пансионе, однако, подобно многим воспитанникам религиозных школ, он не стал добрым христианином…. Из угрюмых стен пансиона Антуан сумел вынести мощный нравственный заряд, равно, как и вкус к священным текстам разных эпох и стран. Антуан, романтик и мечтатель, попробовал стать офицером французского флота, но не смог… Но служба в армии неумолимо приближалась, и тут он вспомнил про воздушный океан, недавно ставший людям доступным.
Риск полёта, пожалуй, превосходил риск нынешних космических полетов, упавшие летчики не рассчитывали на глобальные навигационные системы и отряды поиска и спасения. Антуан из аэродромного техника быстро превратился в полноправного летчика и офицера. Вел он себя в воздухе зачастую по-хулигански, демонстрируя удаль и ловкость настоящего воздушного акробата. Но то, что в стране подвигов Стаханова и Матросова принесло молодому Чкалову заочное обожание босоногих мальчуганов и девушек, ценивших в женихах храбрость и удаль, во Франции воспринималось иначе. Граф Сент-Экзюпери должен был выбрать — или полёты, или разрыв с невестой. В Европе для мужчин наступило «горе от храбрости». Женщины полюбили комфорт и мир. Антуан выбрал невесту. Но заработать мирным, тихим трудом ему не удалось. Бизнесмен из него оказался никудышный. И невеста его бросила. Антуан вернулся, уже, в гражданскую авиацию. Но то были не мирные полеты над Европой. Он стал одним из первопроходцев авиационной почты за ее пределами. Он летал над пустынными пространствами, чьи жители, считали пилотов “ гяурами[3]”, достойными лишь метким выстрела при случае. Антуан впитал страстность и благородство старого Востока, оставаясь европейцем — строгим в жизни и чётким в работе. Впечатления от исламской Африки, особенно видны, именно, в «Цитадели». В один из приездов Антуана во Францию к родственникам, он зашел в их литературный салон. Там его рассказы о полетах над Африкой заворожили, известных литераторов, в первую очередь Андре Жида. Ему дали совет: «стать литератором». Он быстро стал моден среди читающей публики. Но он не стал частью парижской богемы. Он был далек от их образа жизни, предвосхитившего наше современное общество потребления. Он был счастлив лишь когда через фонарь кабины пилота на него смотрели светила небесные.
Европа изменилась. Даже брак с красавицей с родины танго, Консуэло, не принес должного счастья. Консуэла не понимала, за кем она замужем и лишь сорила деньгами, по богемному сумасбродничая, благо её ремесло скульптора как-то объясняло такое поведение. Но «Сент-Экс», так звали его друзья, не бросал свою легкомысленную жену. Он был верен принципу, что сформулирован в «Маленьком принце»: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Но это не мешало ему летать и писать – одно для печати, получая восторженные овации публики, иное, будущую “Цитадель”, в стол. Ибо он понимал, что это произведение не примут люди его времени, полагавшие, что если “почтовые” летают все выше и выше, быстрее и быстрее, то и жизнь будет всё лучше и лучше.
Меж тем «сила вещей» готовила «гибель Запада» — и Экзюпери в этом убедился, побывав в Германии — где вместо «почтовых» сходили с конвейеров их обманчиво похожие антиподы — боевые самолеты нацистов. Побывал он, следуя моде западной богемы, и на родине своего любимца Достоевского — СССР. В отличие от своих коллег по цеху он заметил не только успехи Сталина и ВКП(б), но и способ их достижения — лагеря и слежку, что ныне, порой, ставят ему в достоинство. Но Антуан заметил, в отличие от многих европейцев, и другое — способность русских творить великие дела на великих просторах: «У России нет границ, только горизонт [4]». Он отделил недостатки советского правительства от достоинств русского народа. Запад, обычно, наоборот, приписывал насадителям европейских идей в правительстве чистоту помыслов, а русским мрак невежества.
Меж тем, раздались первые грозовые раскаты «гибели Запада» — 18 июля 1936 г. в эфире разнеслось: «Над всей Испанией безоблачное небо». Экзюпери не мог остаться в стороне. В качестве репортера он отправился на фронт, и был на стороне «республиканцев». Он, монархист, разглядел в ультраправых опухоль, что пожрет «старый, добрый» Запад. Большинство французских монархистов были не столь проницательны. И грянул гром. С 10 мая 1939 года по 22 июня того же года немецкая стальная лавина разрезало тело французской армии, такой же изнеженной, как сами французы. Многие хотели уберечь Сент-Экса от призыва, тем более что он был уже на пороге пенсионного возраста. Но как истинный потомок героев «крестовых походов», он надел форму летчика ВВС. На войне погиб не только автор «Маленького принца» и «Цитадели». На ней погибла вся старая Европа – Европа тружеников и империалистов. Что ради жажды денег и знаний перевернули весь мир. Тогда это мало, кто понял.
Большинство на Западе, восприняли Вторую Мировую, как случайную колдобину на дороге, которую не заметили вовремя. Но Антуан понял, что солнце Запада уже закатилось. Завещание его духа, «Цитадель», мало кому могло понравиться.
Если бы не геройская смерть в бою, то оставшегося живым Графа Антуана де Сент-Экзюпери после первой же прижизненной публикации «Цитадели» — жесткой книги о необходимости благородства (…Но я вобью им обратно в глотки их жалкое возмущение: я кую человека…), затравили бы высоколобые критики, и отвернулись бы грезившие о новых виллах и машинах простые читатели. Проповедь любви к бытию и намеки на конец «каравана» христианства не могло понравится христианам, либералы не могли понять осуждение «свобод» как самоцели, коммунистам чуждо осуждение равенство всего и вся. Критика его величества Логичности и Рациональности Мира, теории безграничности «прогресса», чужда была всем. Чиновникам непонятно осуждение доносчиков, которых он счел опасными для тех, кто на них опирается. А западные государства без доносов и страха не могут поддерживать своё существование. Аристократов духа там больше нет. Любимый Сент-Эксом Ницше проиграл Обывателю. «Карайте ложь и доносительство. Бывает, что и они помогают человеку и, на первый взгляд, в помощь царству. Но силу рождает только верность. Нельзя быть верным одним и неверным другим. Верный всегда верен».
Сила государства в доблести его граждан. Ставка на мерзавцев вначале выгодна. Потом мерзавцы превращаются в могильщиков своих нанимателей и, следом, сами гибнут от тех, кому идея важнее денег. Антуан правильно указал на причину бед цивилизации Запада — культ рациональности и логичности, со временем исключивший культ благородного мужа. Таковой достигает успеха в жизни не угодничеством перед сильными и богатым, а доблестью и трудом. Этот культ в эпоху феодализма и предшествующие эпохи был и на Западе. Но Просветители в Англии и Франции решили, что главное не Дух, а сила организации и техники. И, что только «рациональность», принесет людям счастье. По их мнению, главная проблема несчастья человека — наличие трудностей. И совершенно логично они решили, что нужно освободить его от них с помощью науки. Но счастье состоит в преодолении трудностей и пользовании плодами победы. «Да, роды болезненны, человек страдает и мучается. Но вот отпустила боль, и стало радостно». «Логика привела нас к кирпичу, к черепице, но ничего не сказала о душе, о сердце, которые соединили их и преобразили в тишину, Душа и сердце вне логики. Они не подчиняются математическим законам. Вот почему необходим Я и мой произвол. Я — зодчий. Душа и сердце. Я прихожу и берусь за окружающий меня материал. Все вокруг — глина, и я начинаю трудиться, подчиняя ее творческому замыслу, рожденному во мне Господом, а не логикой.”
Но воистину «Мертвые сраму не имут». Автора и «Цитадель» помнят и знают.
Федор Болдырев © 2018 г.
[1] Тай-Цзун (Ли Шиминь) второй император китайской династии Тан. В трактате «Дифань» наставлял своего наследника опасаться льстецов и клеветников.
[2] Из «Маленького принца»
[3] «Гяур» — иноверец у мусульман.
[4] Из песни «Ермак» Николая Растеряева
Все цитаты, написанные курсивом, кроме особо оговоренных, взяты из «Цитадели»